Глава пятнадцатая

ТОМ УКРАДКОЙ ПОСЕЩАЕТ РОДНОЙ ДОМ

Через несколько минут Том уже шагал по отмели вброд, направляясь к иллинойскому берегу. Он прошел полдороги, и лишь тогда река дошла ему до пояса; дальше нельзя было идти вброд, потому что мешало течение. До противоположного берега оставалось всего какая-нибудь сотня ярдов, и Том, не задумываясь, пустился вплавь. Он плыл против течения, забирая наискосок, но его сносило вниз гораздо быстрее, чем он ожидал. Все-таки в конце концов он приблизился к берегу, поплыл вдоль него, отыскал подходящее низкое место и вылез из воды. Ощупав карман куртки, он убедился, что кора не пропала, и пошел дальше по прибрежному лесу. С его одежды потоками сбегала вода. Еще не было десяти часов, когда он вышел из леса на открытое место - против самого города - и увидел, что у высокого берега, в тени деревьев, стоит пароходик. Все было тихо под мерцавшими звездами. Том неслышно спустился с кручи, напряженно глядя по сторонам, соскользнул в воду, проплыл несколько шагов и пробрался в ялик, который был привязан к корме пароходика. Он улегся на дно, под скамейки, и с замиранием сердца стал ждать.
Вскоре ударил надтреснутый колокол, и чей-то голос скомандовал: “Отчаливай!” Через минуту нос челнока подбросило волной, которую подняли колеса пароходика, и путешествие началось. Том был счастлив своей удачей; он знал, что это последний рейс и что дальше пароходик никуда не пойдет. Прошло двенадцать или пятнадцать томительно долгих минут. Колеса перестали работать. Том вылез из ялика и в темноте поплыл к берегу. Чтобы не наткнуться на случайных прохожих, он проплыл лишних полсотни ярдов и вышел на берег ниже, чем ему было нужно.
Тут он сразу же пустился бежать, выбирая самые пустынные переулки, и вскоре очутился у теткиного забора на задворках. Он перелез через забор, подкрался к флигелю и заглянул в окно гостиной, так как там горел свет. В комнате сидели тетя Полли, Сид, Мери, мать Джо Гарпера и о чем-то разговаривали. Они расположились у кровати. Кровать была между ними и дверью. Том подошел к двери и начал осторожно поднимать щеколду; затем тихонько толкнул дверь; она скрипнула; он продолжал осторожно нажимать, вздрагивая всякий раз, когда раздавался скрип; наконец, как ему показалось, перед ним раскрылась такая широкая щель, что он мог протиснуться сквозь нее на коленях; он просунул голову и осторожно пополз.

Отчего это пламя свечи так запрыгало? - сказала тетя Полли. (Том пополз быстрее). - Должно быть, дверь не закрыта. Ну да, конечно. С некоторых пор тут творятся престранные вещи. Поди закрой дверь, Сид!
Том как раз вовремя нырнул под кровать. Он дал себе время отдышаться и затем подполз так близко, что, пожалуй, мог бы дотронуться до теткиной ноги.
- Так вот, я говорю, - продолжала тетя Полли, - что он был вовсе не злой, а только озорник, ветрогон
- то, что называется сорвиголова. Но что с него взыщешь? Сущий жеребенок. А зла он никогда никому не желал. И сердце у него было золотое. Добрее мальчугана я не знала…
И она заплакала.
- И мой Джо был такой же: шалит, балуется, как будто в нем тысяча бесов, а добрый, ласковый, лучше не надо! Господи, прости меня, грешную! Ведь я задала ему трепку за сливки, а у самой из головы вон, что сама же я эти сливки выплеснула, потому что они прокисли!.. И только подумать, что я никогда больше не увижу его тут, на земле, - бедного, обиженного мальчика, никогда, никогда, никогда!
И миссис Гарпер зарыдала так, словно сердце у нее вот-вот разорвется.
- Я надеюсь, что Тому теперь хорошо в небесах, - сказал Сид. - Но если бы он вел себя немножко лучше… тут, на земле…
- Сид! (Том почувствовал, как сердито загорелись у тетки глаза, хоть и не мог ее видеть.) Не смей говорить дурно о моем Томе, когда его нет в живых! Да, сударь, теперь о нем позаботится бог, а вы не беспокойтесь, пожалуйста… Ох, миссис Гарпер, уж и не знаю, как я это переживу! Просто и представить себе не могу! Он всегда был для меня утешением, хотя часто терзал мое старое сердце.
- Бог дал, бог и взял. Благословенно будь имя господне! Но это так тяжко, так тяжко! Не дальше как в прошлую субботу мой Джо подходит ко мне и как бабахнет пистоном под самым моим носом! Я в ту же минуту так оттолкнула его, что он упал. Не знала я тогда, что он скоро… Ах, сделай он это теперь, я расцеловала бы и благословила его…
- Да, да, да, я отлично понимаю ваши чувства, миссис Гарпер, отлично понимаю! Не дальше как вчера перед обедом мой Том напоил кота “болеутолителем”, так что кот чуть не перевернул весь дом. И я, прости меня, господи, стукнула Тома по голове наперстком. Бедный мой мальчик, несчастный, погибший малыш! Зато теперь уже кончились все его муки. И последние его слова, что я услышала от него, были словами упрека…
Но это воспоминание оказалось слишком тяжким для старухи, и она горько заплакала. Том тоже стал всхлипывать, - впрочем, ему было жалко не столько других, сколько себя. Он слышал, как плакала Мери,
время от времени поминая его ласковым словом. И в конце концов он возгордился: никогда он не думал, что он
такой замечательный мальчик. Все-таки горе тетки очень взволновало его; ему хотелось выскочить из-под кровати и сразу осчастливить ее; такие театральные эффекты были ему всегда по душе. Но он не поддался искушению и продолжал лежать смирно, прислушиваясь к дальнейшему разговору.
Из отдельных фраз он узнал, как объясняют их исчезновение: сначала думали, что они утонули во время купанья; затем хватились, что нет плота; затем кто-то из мальчиков вспомнил, как Том и Джо заявляли, что в городе о них “скоро услышат”. Тогда местные мудрецы, пораскинув умом, решили, что мальчики уплыли на пилоту и скоро объявятся в ближайшем городишке вниз по течению; но около полудня плот нашли прибитым к миссурийскому берегу в пяти–шести милях от города и тогда все надежды рухнули: мальчики, несомненно, утонули - иначе голод пригнал бы их домой к ночи, а пожалуй, и раньше. А тела их не были найдены лишь потому, что катастрофа, как полагали, произошла па самой середине реки, - иначе они добрались бы до берега, так как плавали все трое отлично. Сегодня среда. Если тела не найдутся до воскресного утра, значит, никакой надежды уже нет, и в воскресенье, во время обедни, их будут отпевать как умерших. Том вздрогнул.
Миссис Гарпер, рыдая простилась со всеми и направилась было к двери. Но тут обе осиротевшие женщины, под влиянием внезапного порыва, кинулись друг другу в объятия и, прежде чем расстаться, поплакали всласть. Тетя Полли гораздо нежней, чем всегда, поцеловала на ночь Сида и Мери. Сид всхлипнул, а Мери ушла вся в слезах.
осказках.ру - сайт
Тетя Полли упала на колени и стала молиться о Томе. В ее словах и в ее дрожавшем голосе чувствовалась такая безмерная любовь, ее молитва была так горяча и трогательна, что Том опять залился слезами.
Мальчику еще долго пришлось лежать тихо и смирно после того, как тетя Полли улеглась; по временам у нее вырывались какие-то печальные возгласы, она все время беспокойно ворочалась, металась из стороны в сторону. Наконец она затихла и лишь изредка стонала во сне. Том выполз, медленно и осторожно встал на ноги
и, заслонив рукою свечу, долго смотрел на спящую. Сердце его было переполнено жалостью к ней. Он вытащил
из кармана кору и положил возле свечки, но потом приостановился, размышляя. Ему пришла в голову счастливая мысль, и лицо его просияло. Он сунул кору в карман, наклонился над теткой и поцеловал ее в поблекшие губы, а, затем неслышно вышел вон, закрыв за собой дверь на щеколду.
Он дошел до пристани, где обыкновенно стоял пароходик, и, не увидев никого на берегу, смело взошел на судно. Он знал, что на пароходике никого нет, кроме сторожа, а тот имел обыкновение забираться в каюту и спать непробудным сном. Том отвязал челнок от кормы, неслышно спустился в него и начал грести вверх по реке. Проехав с милю, он приналег на весла, пересек реку и причалил как раз там, где следовало, потому что это дело было для него привычное. Ему очень хотелось завладеть челноком - ведь челнок тоже до некоторой степени судно и, следовательно, законная добыча пирата, - но он знал, что челнок будут повсюду искать, а это может навести на след беглецов. Поэтому он просто прыгнул на берег и вошел в лес.

В лесу он хорошенько отдохнул, мучительно стараясь побороть сон, и потом поплелся к лагерю. Ночь была на исходе, а когда он дошел до отмели, уже совсем рассвело. Он посидел еще немного и лишь тогда, когда солнце, высоко поднявшись, позолотило могучую реку великолепным огнем, бросился в воду опять. Немного погодя он, весь мокрый, добрался до лагеря как раз в ту минуту, когда Джо говорил:
- Нет, Гек, Том человек надежный. Он вернется. Верно тебе говорю. Он не удерет. Он знает, что это стыд для пирата. А пиратская честь ему дороже всего. Он затевает какую-то новую штуку. Но какую, хотел бы я знать!
- Ну, а вещи все-таки - наши?
- Наши, Гек, но не совсем. В письме сказано, чтобы мы взяли их, если он не вернется к завтраку.
- А он тут как тут! - воскликнул Том, торжественно появляясь перед ними. Это был редкий театральный эффект.
Скоро они устроили обильный завтрак из ветчины и рыбы и принялись его уничтожать, а тем временем Том рассказал (не без прикрас) свои похождения. Когда рассказ был выслушан до конца, мальчишки еще больше заважничали и стали чувствовать себя великими героями. Том прилег в тени, чтобы выспаться до полудня, к прочие пираты отправились удить рыбу и исследовать остров.

Добавить сказку в Facebook, Вконтакте, Одноклассники, Мой Мир, Твиттер или в Закладки

их оплакивают; из-за них сердца надрываются от горя; из-за них проливаются слезы; люди

вспоминают о том, как они были жестоки к этим бедным погибшим мальчикам, мучаются

поздним раскаянием, угрызениями совести. И как чудесно, что о них говорит целый город, им

завидуют все мальчики - завидуют их ослепительной славе.

Это лучше всего. Из-за одного этого, в конце концов, стоило сделаться пиратами.

С наступлением сумерек пароходик занялся своей обычной работой, и лодки исчезли.

Пираты вернулись в лагерь. Они ликовали. Они гордились той почетной известностью,

которая выпала на их долю. Им было лестно, что они причинили всему городу столько хлопот.

Они наловили рыбы, приготовили ужин и съели его, а потом стали гадать, что теперь говорят и

думают о них в городке, и при этом рисовали себе такие картины общего горя, на которые им

было очень приятно смотреть. Но когда тени ночи окутали их, разговор понемногу умолк; все

трое пристально смотрели в огонь, а мысли их, видимо, блуждали далеко-далеко.

Возбуждение теперь улеглось, и Том и Джо не могли не вспомнить о некоторых близких им

людях, которым вряд ли было так же весело от этой забавной проделки. Явились кое-какие

сомнения. У обоих стало на душе неспокойно, оба почувствовали себя несчастными и

два-три раза невольно вздохнули. В конце концов Джо робко осмелился спросить у

товарищей, как отнеслись бы они к мысли о возвращении в цивилизованный мир… конечно,

не сейчас, но…

Том осыпал его злыми насмешками. Гек, которого никак нельзя было обвинить, что его

тянет к родному очагу, встал на сторону Тома, и поколебавшийся Джо поспешил “объяснить”,

что, в сущности, он пошутил. Джо был рад, когда его простили, оставив на нем только легкую

тень подозрения, будто он малодушно скучает по дому. На этот раз бунт был подавлен - до

поры до времени.

Мрак ночи сгущался. Гек все чаще клевал носом и наконец захрапел; за ним и Джо. Том

некоторое время лежал неподвижно, опираясь на локоть и пристально вглядываясь в лица

товарищей. Потом он тихонько встал на колени и начал при мерцающем свете костра шарить в

траве. Найдя несколько свернувшихся в трубку широких кусков тонкой белой коры платана,

он долго рассматривал каждый кусок и наконец выбрал два подходящих; затем, стоя на

коленях возле костра, он с трудом нацарапал на каждом куске несколько строк своей “красной

охрой”. Один из них он свернул по-прежнему трубкой и сунул в карман, а другой положил в

шляпу Джо, немножко отодвинув ее от ее владельца. Кроме того, он положил в шляпу

несколько сокровищ, бесценных для каждого школьника, в том числе кусок мела, резиновый

мяч, три рыболовных крючка и один из тех шариков, которые называются “взаправду

хрустальными”. Затем осторожно, на цыпочках он стал пробираться между деревьями. Когда

же почувствовал, что товарищи остались далеко позади и не услышат его шагов, пустился что

есть духу бежать прямо к отмели.

Глава пятнадцатая

ТОМ УКРАДКОЙ ПОСЕЩАЕТ РОДНОЙ ДОМ

Через несколько минут Том уже шагал по отмели вброд, направляясь к иллинойскому

берегу. Он прошел полдороги, и лишь тогда река дошла ему до пояса; дальше нельзя было

идти вброд, потому что мешало течение. До противоположного берега оставалось всего

какая-нибудь сотня ярдов, и Том, не задумываясь, пустился вплавь. Он плыл против течения,

забирая наискосок, но его сносило вниз гораздо быстрее, чем он ожидал. Все-таки в конце

концов он приблизился к берегу, поплыл вдоль него, отыскал подходящее низкое место и

вылез из воды. Ощупав карман куртки, он убедился, что кора не пропала, и пошел дальше по

прибрежному лесу. С его одежды потоками сбегала вода. Еще не было десяти часов, когда он

вышел из леса на открытое место - против самого города - и увидел, что у высокого берега,

в тени деревьев, стоит пароходик. Все было тихо под мерцавшими звездами. Том неслышно

спустился с кручи, напряженно глядя по сторонам, соскользнул в воду, проплыл несколько

шагов и пробрался в ялик, который был привязан к корме пароходика. Он улегся на дно, под

Через несколько минут Том уже шагал по отмели вброд, направляясь к иллинойсскому берегу. Он прошёл полдороги, и лишь тогда река дошла ему до пояса; дальше нельзя было идти вброд, потому что мешало течение. До противоположного берега оставалось всего какая-нибудь сотня ярдов, и Том, не задумываясь, пустился вплавь. Он плыл против течения, забирая наискосок, но его сносило вниз гораздо быстрее, чем он ожидал. Всё-таки в конце-концов он приблизился к берегу, поплыл вдоль него, отыскал подходящее низкое место и вылез из воды. Ощупав карман куртки, он убедился, что кора не пропала, и пошёл дальше по прибрежному лесу. С его одежды потоками сбегала вода. Ещё не было десяти часов, когда он вышел из леса на открытое место – против самого города – и увидел, что у высокого берега, в тени деревьев, стоит пароходик. Всё было тихо под мерцавшими звёздами. Том не слышно спустился с кручи, напряжённо глядя по сторонам, соскользнул воду, проплыл несколько шагов и пробрался в ялик, который был привязан к корме пароходика. Он улёгся на дно, под скамейки, из за мирозданием сердца стал ждать.
Вскоре ударил надтреснутый колокол, и чей-то голос скомандовал: "Отчаливай!" Через минуту нос челнока подбросило волной, которую подняли колеса пароходика, и путешествие началось. Потом был счастлив своей удачей; он знал, что это последний рейс и что дальше пароходик никуда не пойдёт. Прошло двенадцать или пятнадцать томительно долгих минут. Колеса перестали работать. Том вылез ялика и в темноте поплыл к берегу. Чтобы не зна ткнуться на случайных прохожих, он проплыл лишних пол сотни ярдов и вышел на берег ниже, чем ему надо было нужно.
Тут он сразу же пустился бежать, выбирая самые пустынные переулки, и вскоре очутился у теткиного забора на задворках. Он перелез через забор, подкрался к флигелю и заглянул в окно гостиной, так как там горел свет. В комнате сидели тётя Полли, Сид, Мэри, мать Джо Гарпера и о чем-то разговаривали. Они расположились у кровати. Кровать была между ними и дверью. Том подошёл к двери и начал осторожно поднимаешь щеколду; затем тихонько толкнул дверь; она скрипнула; он продолжал осторожно нажимать, вздрагивая всякий раз, когда раздавался скрип; наконец, как ему показалось, перед ним раскрылась такая широкая щель, что он мог протиснуться сквозь неё на коленях; он просунул голову и осторожно пополз.
– Отчего это пламя свечи так запрыгало? – сказала тётя Полли. (Том пополз быстрее.) – Должно быть, дверь не закрыта. Ну да, конечно. С некоторых пор тут творятся престранные вещи. Поди закрой дверь, Сид!
Том как раз вовремя нырнул под кровать. Он дал себе время отдышаться и затем подполз так близко, что, пожелай, мог бы дотронуться до теткиной ноги.
– Так вот, я говорю, – продолжала тётя Полли, – что он был вовсе не злой, а только озорник, ветрогон – то, что называется сорвиголова. Но что с него взыщешь? Сущий жеребёнок. А зла он никогда никому не желал... И сердце у него было золотое. Добрее мальчугана я не знала...
И она заплакала.
– И мой Джо был такой же: шалит, балуется, как будто в нем тысяча бесов, а добрый, ласковый, лучше не надо! Господи, прости меня, грешную! Ведь я задала ему трепку за сливки, а у самой из головы вон, что сама же я эти сливки выплеснула, потому что они прокисли!.. И только подумать, что я никогда больше не увижу его тут, на земле, – бедного, обиженного мальчика, никогда, никогда, никогда!
И миссис Гарпер зарыдала так, словно сердце у неё вот-вот разорвётся.
– Я надеюсь, что Тому теперь хорошо в небесах, – сказал Сид. – Но если бы он вёл себя немножечко лучше... тут, на земле...
– Сид! (Том почувствовал, как сердито загорелись у тётки глаза, хоть и не мог её видеть.) Не смей говорить дурно о моем Томе, когда его нет в живых! Да, сударь, теперь о нем позаботиться Бог, а вы не беспокойтесь, пожалуйста... Ох, миссис Гарпер, уж и не знаю, как я это переживу! Просто и представить себе не могу! Он всегда был для меня утешением, хотя часто терзал моё старое сердце.
– Бог дал, Бог и взял. Благословенно будь имя Господне! Но это так тяжко, так тяжко! Не дальше как в прошлую субботу мой Джо приходит ко мне и как бабахнет пистоном под самым моим носом! Я в ту же минуту так оттолкнула его, что он упал. Не знала я тогда, что он скоро... Ах, сделай он это теперь, я расцеловала бы и благословила его...
– Да, да, да, я отлично понимаю ваши чувства, миссис Гарпер, отлично понимаю! Не дальше как вчера мой Том напоил кота "болеутолителем", так что кот чуть не перевернул весь дом. И я, прости меня, Господи, стукнула Тома по голове наперстком. Бедный мой мальчик, несчастный, погибший малыш! Зато теперь уже кончились все его муки. И последние его слова, что я услышала от него, были словами упрёка...
Но это воспоминание оказалось слишком тяжким для старухи, и она горько заплакала. Том тоже стал всхлипывать, – впрочем, ему было жалко не столько других, сколько себя. Он слышал, как плакала Мэри, время от времени поминая его ласковым словом. И в конце-концов он возгордился: никогда он не думал, что он такой замечательный мальчик. Все-таки горе тётки очень взволновало его; ему хотелось выскочить из под кровати и сразу осчастливить её; такие театральные эффекты были ему всегда по душе. Но он не поддался искушению и продолжал лежать смирно, прислушиваясь к дальнейшему разговору.
Из отдельных фраз он узнал, как объясняют его исчезновение: сначала думали, что они утонули во время купанья; затем хватились, что нет плота; затем кто-то из мальчиков вспомнил, как Том и Джо заявляли, что в городе о них "скоро услышат". Тогда местные мудрецы, пораскинув умом, решили, что мальчики уплыли на плоту и скоро объявятся в ближайшем городишке вниз по течению; но около полудня плот нашли прибитым к миссурийскому берегу в пяти-шести милях от города, и тогда все надежды рухнули: мальчики, несомненно, утонули – иначе голод пригнал бы их домой к ночи, а пожалуй, и раньше. А тела их не были найдены лишь потому, что катастрофа, как полагали, произошла на самой середине реки, – иначе они добрались бы до берега, так как плавали все трое отлично. Сегодня среда. Если тела не найдутся до воскресного утра, значит, никакой надежды уже нет, и в воскресенье, во время обедни, их будут отпевать как умерших. Том вздрогнул.
Миссис Гарпер, рыдая, простилась со всеми и направилась было к двери. Но тут обе осиротевшие женщины, под влиянием внезапного порыва, кинулись друг к другу в объятия и, прежде чем расстаться, поплакали всласть. Тётя Полли гораздо нежней, чем всегда, поцеловала на ночь Сида и Мэри. Сид всхлипнул, а Мэри ушла вся в слезах.
Тётя Полли упала на колени и стала молиться о Томе. В её словах и в её дрожавшем голосе чувствовалась такая безмерная любовь, её молитва была так горяча и трогательна, что Том опять залился слезами.
Мальчику ещё долго пришлось лежать тихо и смирно после того, как тётя Полли улеглась; по временам у не вырывались какие-то печальные возгласы, она все время беспокойно ворочалась, металась из стороны в сторону. Наконец она затихла и лишь изредка стонала во сне. Том выполз, медленно и осторожно встал на ноги и, заслонив рукою свечу, долго смотрел на спящую. Сердце его было переполнено жалостью к ней. Он вытащил из кармана кору и положил возле свечки, но потом приостановился, размышляя. Ему пришла в голову счастливая мысль, и лицо его просияло. Он сунул кору в карман, наклонился над тёткой и поцеловал её поблекшие губы, а затем неслышно вышел вон, закрыв за собой дверь на щеколду.
Он дошёл до пристани, где обыкновенно стоял пароходик, и, не увидев никого на берегу, смело взошёл на судно. Он знал, что на пароходике никого нет, кроме сторожа, а тот имел обыкновение забираться в каюту и спать непробудным сном. Том отвязал челнок от кормы, неслышно спустился в него и начал грести вверх по реке. Проехав с милю, он приналег на вёсла, пересёк реку и причалил как раз там, где следовало, потому что это дело было для него привычное. Ему очень хотелось завладеть челноком – ведь челнок тоже до некоторой степени судно и, следовательно, законная добыча пирата, – но он знал, что челнок будут повсюду искать, а это может навести на след беглецов. Поэтому он просто прыгнул на берег и вошёл в лес.
В лесу он хорошенько отдохнул, мучительно стараясь побороть сон, и потом поплёлся к лагерю. Ночь была на исходе, а когда он дошёл до отмели, уже совсем рассвело. Он посидел ещё немного и лишь тогда, когда солнце, высоко поднявшись, позолотило могучую реку великолепным огнём, бросился в воду опять. Немного погодя он, весь мокрый, добрался до лагеря как раз в ту минуту, когда Джо говорил:
– Нет, Гек, Том человек надежный. Он вернётся. Верно тебе говорю. Он не удерёт. Он знает, что это стыд для пирата. А пиратская честь ему дороже всего. Он затевает какую-то новую штуку. Но какую, хотел бы я знать!
– Ну, а вещи все-таки – наши?
– Наши, Гек, но не совсем. В письме сказано, чтобы мы взяли их, если он не вернётся к завтраку.
– А он тут как тут! – воскликнул Том, торжественно появляясь перед ними. Это был редкий театральный эффект.
Скоро они устроили обильный завтрак из ветчины и рыбы и принялись его уничтожать, а тем временем Том рассказал (не без прикрас) свои похождения. Когда рассказ был выслушан до конца, мальчишки ещё больше заважничали и стали чувствовать себя великими героями. Том прилёг в тени, чтобы выспаться до полудня, а прочие пираты отправились удить рыбу и исследовать остров.

В процессе чтения произведений этого раздела, я писал пересказ текста романа от лица главного героя.

Думаю, что довольно успешно.

Марк Твен "Том украдкой посещает родной дом"

Прочитай текст. Раздели текст на части. Подчеркни в них опорные слова. О чём самом главном говорится в каждой части? Составь план и запиши его.

1 часть – Том, сначала вброд, потом вплавь, добрался берега.

Там увидел пароходик и забрался в ялик.

(Опорные слова: иллинойский берег, вброд, течение, лес, пароходик, ялик)

2 часть – На небольшой шлюпке Том поплыл к нужному берегу.

А чтоб прохожие его не увидели, поплыл на берег выше.

(Опорные слова: отчаливай, остановка, полсотни ярдов, прохожие)

3 часть – Том прибежал домой и украдкой открывал дверь.

Затем полез в образовавшуюся щель.

(Опорные слова: дом тети Полли, дверь, щель, пополз)

План:

1) Путь к берегу

3) Пароходик

4) Плаванье в ялике

5) Дорога домой

6) Аккуратно открываем дверь

7) Мальчик полез в щель

Перескажи текст, используя опорные слова.

Пересказ текста "Том украдкой посещает родной дом".

Том настойчиво добирался к иллинойскому берегу: сначала в мелкому броду, потом решил вплавь.

Он добрался берега, и пошел вдоль леса.

Когда мальчишка вышел, то увидел пароходик под тенью деревьев.

Мальчик забрался в ялик, что был привязан к пароходу и начал ждать.

Он услышал, что пароходик отчаливает.

Через 12-15 минут он остановился.

Чтоб его не увидели прохожие, Том вылез с ялика и проплыл еще некоторое расстояние.

Том побежал и быстро добрался домой.

Увидел, что в гостиной сидят тетя Полли с гостями.

Он подошел к двери и начал осторожно ее открывать.

Когда образовалась достаточная щель, мальчик пополз вовнутрь...

Джонатан Свифт "Издатель читателю"

Прочитай текст. Определи слова, которые рассказывают о герое. Какую главную черту характера Гулливера описывает автор? Найди подтверждение в тексте и подчеркни. Нравится ли тебе эта черта характера Гулливера?

Слова о герое: мистер Гулливер; путешественник; обстоятелен; слог гладкий и простой; известен правдивостью.

Главной чертой Гулливера, что описывается автор, является правдивость.

Подтверждение в тексте:

Мне, несомненно, нравится эта черта.

Ведь правдивость (честность) очень важное качество характера. На нем строятся отношения между людьми, доверие.

Запиши, о каких путешествиях Гулливера идёт речь.

Идет речь о путешествиях Гулливера в страны, что находятся в четырех разных уголках мира: Лилипутию, Бробдингнег (страна Великанов), Японию, Лапуту, страну Гуигнгнмов, и другие страны с чудными названиями.

Выскажи своё мнение о герое произведения Дж. Свифта

Гулливер – умный и мудрый, храбрый и сильный, добрый и милосердный.

Находчивость Гулливера помогает ему бороться с трудностями и приспосабливаться к странам, в которые он попадает.

У меня вызывает уважение правдивость Гулливера и желание помочь другим, даже будучи их пленником.

Этот человек тянется к знаниям, развивает свои навыки и умения. Пример для многих читателей.

Обратись к содержанию учебника. С какими произведениями зарубежной литературы ты познакомился? Запиши, какие другие произведения ты читал.

С помощью учебника я познакомился со следующими произведениями: (Дж. Свифт), (), (М. Твен), » и (С. Лагерлеф).

Еще я читал: «Питер Пен» (Дж. Мэтью Барр); (Э. Распе);

Подготовьте с друзьями презентацию к разделу «Зарубежная литература». Составьте план презентации.

План презентации на тему «Любимые авторы зарубежной литературы»:

1. Иностранная литература - часть мировой литературы.

3. Сказки любимых писателей

4. Сюжеты любимых сказок.

Пример презентации «Любимые авторы зарубежной литературы»

стр. 1

Зарубежная литература - это все литературные произведения писателей и поэтов, которые живут в разных странах мира.

Читая произведения зарубежной литературы, мы знакомимся с культурой, обычаи и мировоззрением людей других стран.

Из этих произведений мы можем узнать, как живут, какие праздники празднуют, во что верят и что любят люди разных народов.

стр. 2

Ганс Христиан Андерсен сказочник из Дании. Эта северная страна достаточно холодная и не очень солнечная.

Мне кажется именно поэтому сказки Андерсена поэтому такие грустные.

Шарль Перро родом из Франции. Его сказки окрашены французским характером и мне кажется, очень близки русской натуре.

За добрый характер, справедливость и находчивость, главные герои вознаграждаются автором. Злые герои всегда наказывается.

стр. 3

Мои любимые сказки Андерсена - это и .

стр. 4

В сказке " Русалочка" самая младшая принцесса - русалочка влюбляется в молодого принца.

Она просит у ведьмы ноги, чтобы выйти на берег и познакомится с ним.

Колдунья превращает рыбий хвост принцессы в ноги, но забирает у девушки голос.

У этой сказки печальный конец, так как принц не смог полюбить Русалочку, и она погибла.

стр. 5

Произведение "Стойкий оловянный солдатик" еще печальней.

Солдатик полюбил красивую танцовщицу, но злой тролль наслал на солдатика проблемы.

Сначала солдатик выпал из окна, потом чуть не утонул в воде, а напоследок попал в рыбье брюхо.

Правда случилось чудо, и рыбу принесли в дом солдатика.

Так он смог опять оказаться рядом со своей танцовщицей.

Но несчастье не оставили солдатика.

Злой мальчишка кинул солдатика в камин, а за ним туда же упала танцовщица.

Они вместе сгорели в огне, только осталось от них обгоревший комочек олова и почерневшая от огня брошка.

стр. 6

А у Шарля Перро я множество раз перечитывал сказку и "Золушка".

Это очень добрые сказки со счастливым концом.

В сказке "Кот в сапогах" мальчишка подружился с очень хитрым и ловким котом, который хитростью подарил ему дворец и богатства людоеда и помог жениться на принцессе.

В сказке "Золушка" рассказывается о девушке, которую воспитывала мачеха.

Злая женщина издевалась над девушкой, пока добрая фея не помогла попасть Золушке во дворец.

Во дворце девушка встретила прекрасного принца и вышла за него замуж.

стр. 7

Я считаю, что нужно изучать произведения зарубежных авторов, так как они рассказывают своими сказками о своей стране.

Читая эти произведения, мне очень хочется попасть на родину автора, погулять в его стране и увидеть все то, что описывается в произведении.

Теперь я знаю, что кроме моей страны есть целый мир и мне хочется его увидеть!

Пример обложки для презентации на тему "Мои любимые зарубежные авторы" для 4 класса.

Кстати, образец презентации на темы: "Любимое произведение зарубежной литературы" и "Любимые герои зарубежной литературы" для 4 класса можно посмотреть по этой ссылке.

Эту презентацию можно украсить портретами сказочников, а также обложками их книг.

Можно нарисовать рисунки иллюстрирующие любимые произведения или страны, где живут иностранные писатели.

Глава XV

ТОМ УКРАДКОЙ ПОСЕЩАЕТ РОДНОЙ ДОМ

Через несколько минут Том уже шагал по отмели вброд, направляясь к иллинойсскому берегу. Он прошел полдороги, и лишь тогда река дошла ему до пояса; дальше нельзя было идти вброд, потому что мешало течение. До противоположного берега оставалось всего какая-нибудь сотня ярдов, и Том, не задумываясь, пустился вплавь. Он плыл против течения, забирая наискосок, но его сносило вниз гораздо быстрее, чем он ожидал. Все-таки в конце концов он приблизился к берегу, поплыл вдоль него, отыскал подходящее низкое место и вылез из воды. Ощупав карман куртки, он убедился, что кора не пропала, и пошел дальше по прибрежному лесу. С его одежды потоками сбегала вода. Еще не было десяти часов, когда он вышел из леса на открытое место - против самого города - и увидел, что у высокого берега, в тени деревьев, стоит пароходик. Все было тихо под мерцавшими звездами. Том неслышно спустился с кручи, напряженно глядя по сторонам, соскользнул в воду, проплыл несколько шагов и пробрался в ялик, который был привязан к корме пароходика. Он улегся на дно, под скамейки, и с замиранием сердца стал ждать.

Вскоре ударил надтреснутый колокол, и чей-то голос скомандовал: «Отчаливай!» Через минуту нос челнока подбросило волной, которую подняли колеса пароходика, и путешествие началось. Том был счастлив своей удачей; он знал, что это последний рейс и что дальше пароходик никуда не пойдет. Прошло двенадцать или пятнадцать томительно долгих минут. Колеса перестали работать. Том вылез из ялика и в темноте поплыл к берегу. Чтобы не наткнуться на случайных прохожих, он проплыл лишних полсотни ярдов и вышел на берег ниже, чем ему было нужно.

Тут он сразу же пустился бежать, выбирая самые пустынные переулки, и вскоре очутился у теткиного забора на задворках. Он перелез через забор, подкрался к флигелю и заглянул в окно гостиной, так как там горел свет. В комнате сидели тетя Полли, Сид, Мери, мать Джо Гарпера и о чем-то разговаривали. Они расположились у кровати. Кровать была между ними и дверью. Том подошел к двери и начал осторожно поднимать щеколду; затем тихонько толкнул дверь; она скрипнула; он продолжал осторожно нажимать, вздрагивая всякий раз, когда раздавался скрип; наконец, как ему показалось, перед ним раскрылась такая широкая щель, что он мог протиснуться сквозь нее на коленях; он просунул голову и осторожно пополз.

Отчего это пламя свечи так запрыгало? - сказала тетя Полли. (Том пополз быстрее.) - Должно быть, дверь не закрыта. Ну да, конечно. С некоторых пор тут творятся престранные вещи. Поди закрой дверь, Сид!

Том как раз вовремя нырнул под кровать. Он дал себе время отдышаться и затем подполз так близко, что, пожалуй, мог бы дотронуться до теткиной ноги.

Так вот, я говорю, - продолжала тетя Полли, - что он был вовсе не злой, а только озорник, ветрогон - то, что называется сорвиголова. Но что с него взыщешь? Сущий жеребенок. А зла он никогда никому не желал. И сердце у него было золотое. Добрее мальчугана я не знала…

И она заплакала.

И мой Джо был такой же: шалит, балуется, как будто в нем тысяча бесов, а добрый, ласковый, лучше не надо! Господи, прости меня, грешную! Ведь я задала ему трепку за сливки, а у самой из головы вон, что сама же я эти сливки выплеснула, потому что они прокисли!.. И только подумать, что я никогда больше не увижу его тут, на земле, - бедного, обиженного мальчика, никогда, никогда, никогда!

И миссис Гарпер зарыдала так, словно сердце у нее вот-вот разорвется.

Я надеюсь, что Тому теперь хорошо в небесах, - сказал Сид. - Но если бы он вел себя немножко лучше… тут, на земле…

Сид! (Том почувствовал, как сердито загорелись у тетки глаза, хоть и не мог ее видеть.) Не смей говорить дурно о моем Томе, когда его нет в живых! Да, сударь, теперь о нем позаботится бог, а вы не беспокойтесь, пожалуйста… Ох, миссис Гарпер, уж и не знаю, как я это переживу! Просто и представить себе не могу! Он всегда был для меня утешением, хотя часто терзал мое старое сердце.

Бог дал, бог и взял. Благословенно будь имя господне! Но это так тяжко, так тяжко! Не дальше как в прошлую субботу мой Джо подходит ко мне и как бабахнет пистоном под самым моим носом! Я в ту же минуту так оттолкнула его, что он упал. Не знала я тогда, что он скоро… Ах, сделай он это теперь, я расцеловала бы и благословила его…

Да, да, да, я отлично понимаю ваши чувства, миссис Гарпер, отлично понимаю! Не дальше как вчера перед обедом мой Том напоил кота «болеутолителем», так что кот чуть не перевернул весь дом. И я, прости меня, господи, стукнула Тома по голове наперстком. Бедный мой мальчик, несчастный, погибший малыш! Зато теперь уже кончились все его муки. И последние его слова, что я услышала от него, были словами упрека…

Но это воспоминание оказалось слишком тяжким для старухи, и она горько заплакала. Том тоже стал всхлипывать, - впрочем, ему было жалко не столько других, сколько себя. Он слышал, как плакала Мери, время от времени поминая его ласковым словом. И в конце концов он возгордился: никогда он не думал, что он такой замечательный мальчик. Все-таки горе тетки очень взволновало его; ему хотелось выскочить из-под кровати и сразу осчастливить ее; такие театральные эффекты были ему всегда по душе. Но он не поддался искушению и продолжал лежать смирно, прислушиваясь к дальнейшему разговору.

Из отдельных фраз он узнал, как объясняют их исчезновение: сначала думали, что они утонули во время купанья; затем хватились, что нет плота; затем кто-то из мальчиков вспомнил, как Том и Джо заявляли, что в городе о них «скоро услышат». Тогда местные мудрецы, пораскинув умом, решили, что мальчики уплыли на пилоту и скоро объявятся в ближайшем городишке вниз по течению; но около полудня плот нашли прибитым к миссурийскому берегу в пяти-шести милях от города и тогда все надежды рухнули: мальчики, несомненно, утонули - иначе голод пригнал бы их домой к ночи, а пожалуй, и раньше. А тела их не были найдены лишь потому, что катастрофа, как полагали, произошла па самой середине реки, - иначе они добрались бы до берега, так как плавали все трое отлично. Сегодня среда. Если тела не найдутся до воскресного утра, значит, никакой надежды уже нет, и в воскресенье, во время обедни, их будут отпевать как умерших. Том вздрогнул.

Миссис Гарпер, рыдая простилась со всеми и направилась было к двери. Но тут обе осиротевшие женщины, под влиянием внезапного порыва, кинулись друг другу в объятия и, прежде чем расстаться, поплакали всласть. Тетя Полли гораздо нежней, чем всегда, поцеловала на ночь Сида и Мери. Сид всхлипнул, а Мери ушла вся в слезах.

Тетя Полли упала на колени и стала молиться о Томе. В ее словах и в ее дрожавшем голосе чувствовалась такая безмерная любовь, ее молитва была так горяча и трогательна, что Том опять залился слезами.

Мальчику еще долго пришлось лежать тихо и смирно после того, как тетя Полли улеглась; по временам у нее вырывались какие-то печальные возгласы, она все время беспокойно ворочалась, металась из стороны в сторону. Наконец она затихла и лишь изредка стонала во сне. Том выполз, медленно и осторожно встал на ноги и, заслонив рукою свечу, долго смотрел на спящую. Сердце его было переполнено жалостью к ней. Он вытащил из кармана кору и положил возле свечки, но потом приостановился, размышляя. Ему пришла в голову счастливая мысль, и лицо его просияло. Он сунул кору в карман, наклонился над теткой и поцеловал ее в поблекшие губы, а, затем неслышно вышел вон, закрыв за собой дверь на щеколду.

Он дошел до пристани, где обыкновенно стоял пароходик, и, не увидев никого на берегу, смело взошел на судно. Он знал, что на пароходике никого нет, кроме сторожа, а тот имел обыкновение забираться в каюту и спать непробудным сном. Том отвязал челнок от кормы, неслышно спустился в него и начал грести вверх по реке. Проехав с милю, он приналег на весла, пересек реку и причалил как раз там, где следовало, потому что это дело было для него привычное. Ему очень хотелось завладеть челноком - ведь челнок тоже до некоторой степени судно и, следовательно, законная добыча пирата, - но он знал, что челнок будут повсюду искать, а это может навести на след беглецов. Поэтому он просто прыгнул на берег и вошел в лес.